Other BriefingsЭкономическая Реформа в Китае: Нынешний Прогресс и Будущие Перспективы
Edited by Maria Kotova
Translated by Dimitri Hedriakov
Китай кажется полным решимости идти своим путем реформ – как и в прошлом – независимо от внешнего давления. В этой статье от Русской Палаты мы расскажем о новом курсе Пекина, который нацелен на качественное преображение экономики Китая в ближайшем будущем.
В декабре прошлого года отмечалась 40-я годовщина политики реформ и открытости Китая, которая была начата под руководством Дэн Сяопина в 1978 году. Эта политика способствовала превращению Китая из бедной страны со слаборазвитой экономикой и централизованным планированием в экономически мощную страну, движущей силой которой является рыночные отношения.
Юбилей, однако, был омрачен текущими проблемами в экономике Китая и неопределенностью в отношении направления развития экономических реформ. На фоне того, что в 2018 году экономика Китая выросла самыми медленными темпами начиная с 1990 года, и страна оказалась втянутой в торговую войну с США, многие сходятся во мнении, что сейчас экономика Поднебесной развилась до такой степени, что ее устоявшаяся модель роста перестала быть устойчивой.
На этом переломном этапе экономического развития Китая мы также задались вопросом, в каком направлении движутся реформы в стране?
Результаты политики реформ и открытости
Политика реформ и открытости Китая привела к становлению частного бизнеса и внедрила рыночные стимулы в стране, которая до этого существовала как коммунистическая система с ведущей ролью государства. До 1978 года частный сектор практически отсутствовал, а на сегодняшний день частные предприятия обеспечивают примерно 70% ежегодного ВВП Китая.
Чтобы достичь этого, Китай претерпел огромные изменения в своей экономической системе за последние 40 лет. Однако, невзирая на колоссальные масштабы изменений, экономические реформы в Китае все это время характеризовались постепенностью и экспериментальным подходом, чья квинтэссенция содержится в словах самого Дэн Сяопина, который неоднократно говорил о реформах, как о «переходе через реку, чувствуя камни».
Особые экономические зоны (ОЭЗ) как раз и олицетворяли этот постепенный подход и экспериментализм, когда правительство сначала проводило экспериментальных зонах, представляющих из себя территориально ограниченные районы.
Один город в Китае, как никакой иной, отражает успех этой стратегии, и это – Шэньчжэнь, который был и находиться в авангарде политики по реформированию и открытости, что позволило ему превратиться из маленькой рыбацкой деревни в один из самых богатых и динамично развивающихся городов страны. Равными успехами может похвастаться и Шанхай.
Тем не менее, хотя рынку в результате реформ и была придана более важная роль в распределении ресурсов, государство все еще сохраняет сильную роль сейчас, 40 лет спустя. В этом отношении путь развития и реформирования Китая является уникальным, и поэтому его иногда называют «китайской моделью» развития. До сегодняшнего дня в Китае и за его пределами активно обсуждается, развился ли Китай так сильно из-за сохраняющейся роли государства в его экономике или вопреки этому факту.
Эта дискуссия является важной и полезной, поскольку она оказывает влияние на будущее направление реформ. Что более ясно, так это то, что политика реформ и открытости в целом рассматривается как успех. За 40-летний период 740 миллионов человек преодолели бедность, и страна пережила длительный период экономического роста, измеряемого двухзначными числами. Китай в настоящее время является второй по величине экономикой в мире после США, и по данным Всемирного банка Поднебесная прочно основалась среди стран со средним уровнем дохода (ССД), где ключевым показателем является ВНД на душу населения.
Новые вызовы и дальнейшие реформы
Несмотря на успехи китайской экономики, в последние годы она показала уязвимость и подошла к поворотному этапу для ее дальнейшего развития и реформирования. Экономический рост замедлился по сравнению с предыдущими десятилетними двузначными показателями, при этом такой спад называют «новой нормой», поскольку экономика страны становится более зрелой.
Согласно официальной статистике, в 2018 году ВВП Китая вырос на 6,6%, что послужило толчком для руководства Пекина снизить целевой показатель роста до 6-6,5% на 2019 год. Многие экономисты утверждают, что фактический рост в последние годы значительно ниже, чем те официальные цифры, которые нам представлены. В связи с этим экономисты как внутри, так и за пределами Китая призвали руководство в Пекине провести структурные реформы, с тем чтобы страна могла продолжать развиваться и избежать так называемой «ловушки для стран со средним уровнем дохода».
Ловушка для стран со средним уровнем дохода описывает ситуацию, когда экономика некой страны становится уже достаточно развитой, что приводит к потере первоначальных преимуществ, как например: дешевизна рабочей силы, низкие затраты на производство и т.д. Но при этом страна еще недостаточно развита для перехода к экономике, основанной на знаниях и характеризующейся более высокой добавленной стоимостью, что в итоге приводит в спаду производительности и посредственным результатам.
Хотя почти все аналитики сходятся во мнении, что Китай должен провести широкомасштабные экономические реформы для поддержания своей экономики в долгосрочной перспективе, существует разногласие относительно того, что именно эти реформы должны повлечь за собой. Экономисты-либералы утверждают, что Китаю следует далее внедрять меры рыночного характера, как дальнейшее снижение роли государственных предприятий и отказ от деформирующих рынок форм внутренней поддержки и субсидирования.
Другие эксперты, сторонники твердой государственной власти, утверждают, что Китай должен увеличить субсидии в стратегических отраслях экономики и защитить отечественные предприятия для поощрения их развития.
На Третьем пленуме 2013 года, 35 лет спустя после начала реформ г-на Дэна, Коммунистическая партия под руководством президента Си Цзиньпина приняла решительное обязательство продолжать реформы. На пленуме был опубликован план из 60 пунктов, озаглавленный как «Решение нескольких важных вопросов о всестороннем углублении реформ ЦК КПК». Одним из ключевых решений стало обязательство «позволить рынку играть решающую роль в распределении ресурсов», что, по всей видимости, свидетельствует о предпочтении рыночных мер Пекином.
Первая сторона медали – усиленная роль рынка начиная с 2013 г.
После третьего пленума 2013 года рынку действительно была отведена более решающая роль в некоторых областях. Например, ограничения на прямые иностранные инвестиции (ПИИ) были ослаблены в связи с переходом Китая из системы, основанной на дачи разрешений в каждом конкретном случае, в унифицированную систему, основанную на «негативном перечне».
Эта новая система позволяет большинству иностранных инвесторов в Китае действовать без правительственной проверки, за исключением входа в те отрасли, которые находятся в «негативном перечне». Со временем область действия этого списка также сократится.
ПИИ важны для развития Китая, потому что они играют ключевую роль в повышении промышленного производства с высокой добавленной стоимостью. Например, в 2016 году на долю предприятий в Китае, финансируемых из-за рубежа, приходилось 77% от общего объема китайского экспорта высоких технологий.
Ограничения на прямые иностранные инвестиции были еще больше сняты для иностранных компаний, инвестирующих в зоны свободной торговли (ЗСТ) Китая. ЗСТ были впервые запущены в 2013 году и продолжают действовать в духе постепенности и экспериментализма Дэн Сяопина, позволяя проверять эффективность реформ, прежде чем они будут развернуты в национальном масштабе.
Реформы по упрощению процедур внешней торговли, которым Китай дал приоритетность путем ратификации «Соглашения ВТО об упрощении процедур торговли» в 2015 году, были реализованы именно таким образом – сначала на уровне ЗСТ, а затем и по всей стране.
Эти реформы привели к внедрению механизма «единого окна» по всей стране, что упростило торговые инспекции, таможенное декларирование, налогообложение и другие процедуры. Это отчасти объясняет, почему Китай в 2017 году переместился с 78-го места в рейтинге Всемирного банка о легкости ведения бизнеса на 48-е место в 2018 году.
В дополнение к вышесказанному, есть признаки того, что Пекин готов провести жесткие, но необходимые реформы для поддержания экономики Китая в долгосрочной перспективе. Например, правительство проявило сдержанность в своей денежно-кредитной политике, которая снизила финансовые риски за счет сокращения доли заемных средств. Это трудное решение является одной из причин замедления экономики Китая, но Пекин, похоже, готов мириться с этим, лишь бы это не обратилось «жесткой посадкой» для экономики.
Чтобы гарантировать, что «жесткой посадки» не произойдет, Пекин более активно проводит фискальную политику вместо широкомасштабных мер стимулирования. Например, на ежегодных заседаниях «Две сессии» в марте этого года премьер-министр Ли Кэцян объявил о сокращении налогов для предприятий на общую сумму 298 млрд долларов США.
Вторая сторона медали – восстановление роли государства начиная с 2013 г.
Несмотря на то, что в некоторых областях был достигнут прогресс с 2013 года и роль рынка усилилась, в других областях кажется, что государство пытается восстановить контроль в ущерб рынку. Поэтому возникают вопросы, связанные с приверженностью Пекином курса на рыночные реформы. Есть даже предположение, что Пекин удовлетворен текущим балансом между государством и рынком, и вместо того, чтобы сосредоточиться на дальнейших реформах по открытию рынка, правительство больше сосредоточено на «экспорте» «китайской модели» через такую политику, как, например, инициатива «Один пояс и один путь».
Опубликованное зимой 2019 года общественной организацией «Азиатское сообщество» издание «Ключевые показатели Китая», в котором отслеживается достижение целей от реформ, утвержденных на Третьем пленуме 2013 года, показывает, что реформы не продвигаются в восьми из десяти областей.
Одной из областей, где происходит уклонение от обещанных обязательств, является реформа государственных предприятий. Так как такие предприятия в отличии от частного сектора по-прежнему имеют преференциальный доступ к кредитам, то можно говорить о продолжающемся негласном и неравном распределении ресурсов в их сторону, что только приводит к возрастанию их роли и к снижению роли частного сектора.
Хотя правительственная кампания по снижению доли заемных средств и уменьшила финансовые риски, она нанесла удар по частному сектору сильнее, чем по государственным предприятиям. Это несмотря на то, что частный сектор в среднем в три раза более эффективен, чем государственный, и обеспечивает почти две трети роста ВВП Китая.
С точки зрения прямых иностранных инвестиций, даже с ослаблением ограничений благодаря введению «негативного перечня», есть заявления, что все еще существует неравное игровое поле между иностранными компаниями и местными фирмами, которым отдают необоснованное предпочтение.
Это подтверждается стратегией промышленного развития «Сделано в Китае-2025», которая является краеугольным камнем в торговой войне с США. «Сделано в Китае-2025» – это инструмент промышленной политики, запущенный в 2015 году, который нацелен на стимулирование 10 высокотехнологичных секторов под чутким руководством китайского правительства.
Среди претензий США к политике Пекина, есть отсылка на то, что данная стратегия благоприятствует местным фирмам в распределении субсидий и вынуждает иностранные компании передавать технологии в качестве условия для доступа к китайскому рынку. В результате США также утверждают, что Китай нарушает свои обязательства перед ВТО, и что страна должна принять рыночные реформы для обеспечения равных возможностей и правил игры.
Защищая свою модель развития Пекин пошел даже на то, что призвал к реформированию ВТО, чтобы новые принципы строились на уважении всеми странами модели развития отдельных стран-членов». Неудивительно, что подобные изменения в ВТО предоставили бы Китаю еще больше возможностей для реализации государственной политики и протекционизма.
Однако в последнее время появились признаки, указывающие на то, что Пекин готов пойти на компромисс для решения проблем, так активно озвучиваемых в Вашингтоне. Например, в марте Всекитайское собрание народных представителей приняло новый закон об иностранных инвестициях. Этот закон направлен на разрешение общих жалоб мирового делового сообщества. К примеру, законом наносится прямой запрет на принудительную передачу технологий.
Критики, однако, говорят, что многие из положений в этом документе носят довольно общий характер, и сам закон не вступит в силу до 1 января 2020 года.
«Переход через реку, чувствуя камни»: что ожидать от осуществляемых Пекином реформ
С 2013 года прогресс реформ стал неоднозначным. С одной стороны, Китай добился явного прогресса в определенных областях, таких как улучшение деловой среды и открытие некоторых новых отраслей для иностранных инвестиций. Однако, с другой стороны, государство вновь укрепило свои позиции, так и не предоставив рынку решающую роль в развитии экономики. Председатель Си Цзиньпин, например, призвал к тому, чтобы государственные предприятия становились еще больше, сильнее и эффективнее, а в последние годы коммунистическая партия страны увеличила свое присутствие и влияние как в государственных, так и в частных предприятиях.
Учитывая неоднозначный опыт внедрения экономических реформ в Китае с момента прихода к власти Си, еще не ясно, является ли поворот к более весомому государственному влиянию фундаментальным изменением направления реформ или кратковременным периодом в целях осторожности и «нащупывания камней» до того, как курс на рыночные реформы и открытость ускорятся снова.
Что будет дальше с процессом реформ в Китае и как произошедшие события последних лет повлияют на развитие Китая станет более ясно только со временем, особенно с учетом того, что США по прежнему оказывает ощутимое давление на Поднебесную для проведения структурных рыночных реформ.
Тем не менее, несмотря на внешние факторы или даже благодаря им Китай полон решимости найти и снова пойти своим путем реформ – так же, как это было и в прошлом. Как сказал Си в 40-ю годовщину политики реформ и открытости, «никто не может диктовать китайскому народу, что следует и чего не следует делать».
О нас
Мария Котова руководит Русской Палатой в компании Дезан Шира и Партнеры в Китае. Если Вам необходима помощь по вопросам ведения бизнеса в Китае, Индии или Юго-Восточной Азии, Вы можете связаться с ней по почте: maria.kotova@dezshira.com.
Дезан Шира и Партнеры является многопрофильной консалтинговой компанией и предоставляет помощь для бизнеса и инвесторов с интересами в Азии. Мы специализируемся на бизнес-аналитике; основании и структуризации бизнеса; юридических, бухгалтерских и налоговых услугах; услугах в области управления персоналом и начисления заработной платы; комплексной финансово-юридической проверке благонадежности, аудите и консультированию по инвестиционным рискам; ИТ-консалтинге. Для получения дополнительной информации, пожалуйста, посетите наш сайт www.dezshira.com.
Издательский дом Азия Брифинг является дочерним предприятием Дезан Шира и Партнеры. Будьте в курсе последних направлений в бизнесе и инвестициях в Азии, подписавшись на наш бесплатный сервис с последними новостями, комментариями и законодательными обновлениями.
- Previous Article Alibaba’s US$11 Billion IPO Proves Why Hong Kong Remains a Money-Making Machine for Foreign Investors Connected with China
- Next Article Новый Закон об Иностранных Инвестициях в КНР
